В истории мусульманской философии известно немало имен ученых, внесших значительный вклад в мировую науку. В их чисел Сибавейх, Халил ибн Ахмад, ал-Кинди, ал-Хорезми, Абуали ибн Сина, Ибн Рушд, Абухамид ал-Газзали, Ибн Хайсам, Ибн ал-Байтар и многие другие.
Одним из выдающихся философов, удостоенным средневековыми учеными почетного звания «Второй учитель» после Аристотеля («Первого учителя») был Абунаср Мухаммад ибн Мухаммад ибн Тархан ал-Фараби.[8] Здесь нет необходимости рассказывать о его биографии, произведениях и этапах научной деятельности, ибо все это описано в многочисленных средневековых антологиях и современных исследованиях на самых разных языках, в том числе на русском.[2] И все же считаем нелишним напомнить слова видного европейского ученого Карра де Во о том, что ал-Фараби является величайшим исламским ученым, жившим и творившим до эпохи Ибн Сины,[4] а крупный египетский ученый Ибрахим Мадкур характеризует ал-Фараби как выдающегося мыслителя, стоявшего у истоков исламской философии новой эпохи и являющегося родоначальником перипатетической школы этой философии.[5] Кроме того, он славился как непревзойденный комментатор и толкователь трудов Платона, Аристотеля и Галена. Весьма известен, к примеру, рассказ о том, как Ибн Сина сорок раз перечитал «Метафизику» Аристотеля, но мало что из неё понял пока ему в руки случайно не попало сочинение «Аграз мо ба’да-т-таби’а» («О целях метафизики»), оказавшееся комментарием ал-Фараби к указанному сочинению великого грека.
Мусульманские философы, в особенности ал-Фараби, глубоко вникали в смысл греческих философских терминов и находили или вырабатывали соответствующие им арабские эквиваленты, однако особое доверие их последователей и современных исследователей вызывали толкования философских, в частности, логических терминов, осуществленные ал-Фараби и Авиценной.
Ал-Фараби создал множество произведений, отдельные из которых переведены на языки многих народов мира. Здесь следует отметить, что найденные до сих пор его труды по логике объединены в трех томах и изданы под общим названием «Мантикийат ли-л-Фараби» в 1408-1410г.г. по лунному календарю в иранском городе Кум издательством Айатуллы ал-Мар’аши.[3] Издание подготовлено известным иранским ученым Мухаммадом Таки Данешпажухом.
И все же по сей день в разных странах обнаруживаются сочинения «Второго учителя», ранее неизвестные и потому неуказанные в работах, ему посвященных, или в каталогах его сочинений. Так, в 2008 году арабский ученый Мухаммад Мухсин Махди, работавший в Институте востоковедения Чикагского университета США, нашел и подготовил к изданию небольшой трактат под названием «Китаб ал-алфаз ал-муста’мала фи-л-мантик» («Книга о терминах, используемых в логике»), автором которого он с уверенностью считает Абунаср ал-Фараби. [1] Он нашел несколько списков этого трактата в библиотеках Ирана и Турции. По утверждению М. Махди исследователи, быть может, не обратили внимания на это трактат, посчитав его за один из часто встречающихся или разрозненных фрагментов какого-нибудь более крупного произведения ал-Фараби по логике, не проведя какого-либо сопоставительного исследования. До сей поры этот трактат на какой-либо другой язык не переводился. Впервые его перевел с арабского на русский язык таджикский ученый-арабист Сайидрахмон Сулаймони, снабдивший свой перевод вводной статьей и комментариями. Надеемся, что при первой же возможности это уникальное сочинение Абунасра ал-Фараби будет издано и станет ценным вкладом в изучение философского наследия великого ученого. Кстати, считаем уместным отметить, что профессор С. Сулаймони обладает огромным опытом исследования философской терминологии средневековых восточных философов. Например, ему принадлежит заслуга изучения проблемы становления арабской и таджикской философской терминологии, основанного на базе философских произведений выдающегося таджикского ученого, последователя «Второго учителя» Абуали ибн Сина.[7]
Наверное, нелишним будет отметить, что проблема возникновения, формирования и путей развития арабской и таджикской философской терминологии в средние века поставлена и изучена в работе другого таджикского ученого, пофессор Мирзо Хасана Султона.[6]
Трактат Абунасра ал-Фараби с точки зрения содержания является лингвистическим сочинением, в котором рассматриваются слова и словосочетания, имеющие в различных науках, искусствах и ремеслах одинаковую форму, но употребляемые в разных значениях.
Начинает ал-Фараби свой трактат с разъяснения обычных правил грамматики арабского языка, основывающейся на трех частях речи: имени существительном (исм), глаголе (калим) и средствах их соединения и разъединения посредством частиц, предлогов, суффиксов и префиксов (адат), благодаря которым складываются простые и сложные выражения, становящиеся затем терминами в различных науках, искусствах и ремеслах. Эти слова и выражения употребляются в простонародной речи в одном значении, но в научном языке они приобретают совершенно иное значение. Так происходит со словами, употребляемыми в столярном или плотницком деле, в медицине, земледелии, языкознании, логике и т.д. То есть в простонародной речи они имеют одно значение, а в языке ученых самых разных отраслей они приобретают другие значения, выражающие сущность той или иной вещи или действия.
Автор обращает внимание на целый ряд ситуаций в языке, в которых одна частица может изменять смысл слова или высказывания. Приведем здесь лишь один пример с частицей «ма», которая в связи с каким-нибудь словом в единственном числе указывает на сущность вещи, выражаемую данным простим словом. Например: «ма ал-инсан?» («что есть человек?»), «ма хиййа аш-шамс?» («что есть солнце?»), «ма хува ал-камар» («что есть луна?»), «ма ал-харака»? («что есть движение?»), «ма ас-сукун?» («что есть покой?»). Что касается сложного вопроса, на пример: «ма кусуф ал-камар?» («что есть затмение луны?») или «ма ал-инсану хайванун?» («что есть «человек животное?») или «ма «ал-камару йанкасифу?» («что есть «луна затмевается?») и т.д. В этом случае вопрос будет непонятен, да и ответ не будет вразумительным.
Таким образом, ал-Фараби показывает, что речь может быть ясной только если она выстроена логически верно и с соблюдением грамматических и лексических правил, которые весьма взаимосвязаны. Затем ал-Фараби разъяснению частных и общих признаков вещей и предметов, выражающихся терминами «хассийат» и «куллийат», на примерах рассказывает о предикатах и предицировании, о родах и видах, родовых и видовых отличиях (ал-джинс, ан-нав’, ал-фасл), об определениях (ал-худуд), и описаниях (ар-расм).
Если подходить к данному трактату с точки зрения лингвистики, то можно прийти к выводу, что ал-Фараби, а вслед за ним и другие арабоязычные философы в своем терминотворчестве руководствовались тремя методами: 1) изменением значения слова путем превращения его первичного смысла в абстрактный, ибо философские термины Аристотеля точно так же превращались из общеупотребительных слов простонародного языка в термины путем придачи им новых значений. К примеру, термин «хад» (предел, определение) в исламской юриспруденции означает «определение наказания», а термин «ал-кийас» означает «сравнение», «сопоставление», тогда в логике он превратился в «силлогизм». То же можно сказать о термине «мукаддима», который в военной лексике означает «передовой отряд», «авангард», а влогике он обозначает «посылку», хотя в научных и литературных сочинениях означает «предисловие», «вступление»; 2) создание неологизмов путем использования однокоренных арабских слов и морфологических ресурсов имен существительных и глаголов, как, например, от корня «хатаба» («произносить речь», «проповедовать») образован термин «хитаба» («риторика»). От имен таких существительных как «аввал» («первый», «начальный») образован термин «аввалийат» («первоначальные основы», «первоэлементы»), от «мутаарифат» - («общеизвестный», «аксиомы»), от «хува» («он», «тот») – «хуввийат» («индивидуальная сущность чего-либо»), от «ма» (что) – «махийат» («чтойность»); 3) третий способ терминотворчества арабоязычных философов заключается в создании терминов на основе греческих слов исходя из законов и требований арабского языка, как, например, «хайула» - «материя», «фалсафа» в смысле «мудрость», «философия». Следует при этом отметить, что кроме отдельных сугубо греческих терминов, оставленных без перевода, преимущественному их большинству в арабском языке были найдены арабские эквиваленты. Это свидетельствует об огромной мощи и потенциале арабского языка, способного переварить в себе чужеродные термины, и необычайных способностях арабоязычных философов, обладавших всем богатством арабского языка и невероятно тонко чувствовавших его. Особенно ярко проявилось это чувство в терминотворчестве Абунасра ал-Фараби.
Трактат ал-Фараби «Книга о терминах, используемых в логике» представляет собой введение, знакомящее ученых с греческой философией, в особенности с логикой на арабский язык. Автор представляет всю гамму греческих терминов, искусно переложенных на арабский язык, подробно поясняя их с языковой и логической точек зрения. Сообразно их смыслу и выражаемым понятиям, он делит их на соответствующие группы, называемые им «хавалиф», «василат», «васита», «равабит» и «хаваши». Языковой смысл этих терминов понятен арабоязычному ученому, но какую роль они играли и что они означали в философии и логике, следовало пояснять и ал-Фараби истолковывает их вкратце, полагая в будущем сделать это более подробно и детально как в смысле грамматики, так и в смысле логики.
Поясняя «хуруф» («частицы»), ал-Фараби определяет места их употребления в связке с тем словом, что придает ему характер утверждения. Например, частица «инна» в выражении «инна-л-Лаха вахидун» («воистинну Аллах един») или выражение «инна-л-алама мутанахин» («воистинну мир конечен») частица «инна» указывает на бытие и сущность слова, с которым она связана. При пояснении слова «кам?» («сколько») от которого происходит термин «каммийа» («количество») и слова «айна?» («где?»), от которого образуется термин «айнийа» («гдейность») и других слов, ал-Фараби разъясняет в каких случаях это слово является просто обычным общеупотребительным, а в каких случаях становится логическим термином. Комментируя термин «хаваши», он говорит, что под этим термином подразумеваются частицы, благодаря которым можно отличить одну вещь от другой. К примеру, когда спрашивают «аййу шайин хува?» («что есть эта вещь?») и «аййумо хува?» («какова эта вещь?»), то хотят узнать сущность той или иной вещи.
Касаясь термина «равабит» («связки» или «связующие частицы»), ал-Фараби разъясняет слова с определенным артиклем «ал», которые в некоторых случаях приобретают характер терминов: «ар-рибат ал-музамман», «ар-рибат ал-муфассал», «кай», «изан».
Говоря о сложных или составных терминах, ученый приводит примеры, относящиеся к арабским выражениям, но в зависимости от контекста воспринимающихся и как философские и логические термины: «акавил» («сказывания»), «алфаз муфрада» («простые термины»), «сифа ва мавсуф» («описание и описуемое»), «муснад» («предицируемый»), «хабар» («известие»), «мухбар» («эмпирик»), «мухбар анху» и «мухбар бихи» («осведомленный о чем-либо») и т. д. Здесь же он отмечает, что нередко один термин может означать две вещи или явления, на пример, термин «хайаван», под которым может подразумеваться как «животное», так и «человек». К этой же категории принадлежать такие термины как «мавду’» («объект»), «махмул» («предикат»), «хассас» («чувствующий»), «джуз’и» («частное»), «кулли» («общее»), «нав’» («вид»), «джисм» («тело»), «фусул» («видовые отличия»), «аджнас махмула» («предицированные рода»), «лузум» («необходимость, потребность»), «тасдик» («утверждение»), «исткра’» («дедукция»), «мугалата» («софизм, софистика»), «кийас» («силлогизм»), «мукаддима» («посылка»), «макайис джадалийа» («диалектические стандарты»), «бурхан» («доказательство»), «сина’ат мантик» («искусство логики») и сотни других терминов.
В своих произведениях ал-Фараби старался избегать употребления чуждых арабскому языку элементов и терминов и, тем не менее, в отдельных местах своего трактата о словах, употребляемых в логике он использовал некоторые греческие термины, переведя их на арабский язык: «устуќус-унсур» («элемент»), «хайула-мадда» («материя»), «фалсафа-ал-хикма» («мудрость» или «любомудрие» - «философия»), «суфистика-мугалата» («заблуждение», «ошибочность»), «аналитика»-«бурхан» («доказательство»), «барминийас-ибара» («выражение»), «аналитика ал-ула-тахлилот» («первая аналитика»), «тубико- мавади’» («топика») и прочие.
Как и в других сочинениях, в данном трактате ал-Фараби приводит греческие имена в их арабском звучании: «Аристотель-Арасту», «Платон-Афлатун», «Плутарх-Блутархитис», «Пифагор-Фисагариус», «Эмпедокл-Энбидуклис», «Гомер-Умерус», «Протагор-Афрутагурус», «Ксенокрит- Ксенократис» и так далее.
В трактате «Книга о терминах, используемых в логике» ал-Фараби главным образом основывается на терминологической системе, разработанной Аристотелем. Хотя он и упоминает других древних ученых, но в любом случае первенство всегда оставляет за Первым учителем и при этом с уверенностью утверждает: «Что касается данного искусства /логики/ и вещей, о которых было сказано, то их ранее не существовало и только Аристотель впервые упорядочил и систематизировал их».[6]
Таким образом, если Первый учитель впервые упорядочил античную философию и ее главную область – логику, в особенности разработал ее терминологическую основу, то Второй учитель Абунаср ал-Фараби и его выдающийся последователь Абуали ибн Сина не только первыми перевели ее на арабский язык, но своими собственным сочинениями и комментариями произведений античных греков они познакомили с этой философией и логикой другие народы Востока и к тому же сделали их доступными научным круга средневековой Европы, чему она должна быть благодарна.
Литература
- Абунаср ал-Фараби. Китаб ал-алфаз ал муста’мала фи-л-мантик. Хаккакаху ва каддама лаху ва ’аллака ’алайхи Мухаммад Мухсин Махди. – Бейрут: Дар ал-Машрик, 2008, 124с.
- Абунаср ал-Фараби. Философские трактаты. – Алма-ата, 1972; Логические трактаты. - Алма-ата, 1975; Естественно-научные трактаты. –Алма-ата, 1987; Историко-философские трактаты.- Алма-ата, 1985; Социально-этические трактаты. - Алма-ата, 1973.
- ал-Мантикийат ли-л-Фараби. ан-Нусус ал-мантикийа. ал-Муджаллад 1-3. Хаккакаху ва каддама лаху Мухаммад Таки Данешпажух. Маншурат мактабат Айатуллах ал-Мар’аши. –Кум, 1408-1410.
- Карра де Во. Ибн Сина. Накалаху ила-л-арабийа Адел За’тар. –Хамадан, 1383 х.ш., 96с.
- Мадкур И. «аш-Шифа»- энциклопедия мироздания». //Журнал «Курьер» ЮНЕСКО, ноябрь 1980, с. 20.
- Мирзо Хасан Султон. Формирование таджикской философской терминологии. //Язык науки и терминология. Душанбе: Ирфон, 2011. - с.75-88.
- Сулаймонов С. ал-Форобӣ – асосгузори истилоҳоти мантиқӣ дар забони арабӣ. // Чиҳил мақола (Маҷмуаи мақолаҳои доктори илмҳои филология Сулаймонов Сайидраҳмон). - Душанбе: Душанбе-Принт, 2017, с.401-412; Сулаймонов С. Становление арабской и таджикской философской терминологии (на базе философского наследия Ибн Сины). Автореф. канд. дисс. –Душанбе, 1997, с. 8-11.
- Фахури Х., Халил ал-Джар. Та’рих-и фалсафа дар джахан-и ислам. – Техран: Заман, 1358 х.ш., 397с.
- Абунаср ал-Фараби. Китаб-фил-мантиқ. Ал-Хитоба. Таҳқиқ ва таълиқ дуктур Муҳаммад Салим Солим. Миср, ал-Қоҳира: Матбаат Дор ал-кутуб, 1976.-66 с.
Саийдрахмон Сулаймони
доктор филологических наук,
профессор кафедры арабской филологии
Таджикского национального университета
Таджиддин Мардони
доктор филологических наук,
профессор, главный научный сотрудник
Института Азии и Европы
Национальной академии наук Таджикистана
