Исследователями истории персидско-таджикской литературы эпоха правления династии Саманидов признана периодом формирования и распространения произведений, целью которых была наставление и нравоучение. Первые образцы произведения этого рода, которые были в форме трактатов, появились именно в этот период истории таджикского народа. В связи с этим следует отметить, что термин «андарз» - наставление впервые в среднеперсидском наследии в форме hndic (handaz) употреблялся в значении «инструкция» или «совет» /11, 117/.
Поэзия по наставлению людей и нравоучению в персидско-таджикской литературе начинается с деятельностью первых поэтов, таких как Ханзала Бодгиси, Абусалик, а вслед за ними - Рудаки. Другие поэты Х века, такие как Шахид Балхи, Абутахир Хусравони, Хусрави Сарахси, Абулфатх Бусти также оставили нам в наследство кыт’и высокого содержания на морально-нравственные темы. Но по определению и оценке большинства исследователей ни один из них в этой стезе не сравнится с Абушакуром Балхи /13, 9/.
Абушакур Балхи сочинил своё поэтическое творение - месневи "Офариннаме" («Книга похвалы») в 947 году (336 г. х.) в стихотворном размере мутаrориб. Сохранилось много бейтов из этого поэтического произведения. Изучив сохранившиеся отрывки и бейты, это произведение можно считать как передовое явление в истории персидско-таджикской литературы, положившее основу для создания будущих месневи, как «Бустан» Саади /13, 9/. Содержание и формы сохранившихся бейтов "Офариннаме" свидетельствуют о том, что Абушакур, несмотря на свою молодость в ту пору, достиг совершенного мастерства и был наделён большим жизненным опытом. В дошедших до нас бейтах из этого шедевра литературы поэт уделяет внимание на различные социальные, морально-нравственные проблемы, даёт жизненно важные наставления, характеризует достойные человеческие качества и его обязанности в земной жизни: воздержание от запретного, получение знаний, пропаганда важности знаний в жизни человека, мудрость, дальновидность и т.д. Нравоучения Абушакура в большинстве своём напоминают нам размышления и идеи, которые отражены в наследии пехлевийских мудрецов - старцев, в том числе из книги «Вечная мудрость», которая учит арийцев нравственности, имеет яркую научную направленность и показывает пути достижения знаний, чем и отличается от нравоучительной философии греков. Но местами в "Офариннаме" всё же чувствуется влияние греческих мудрецов на автора этого произведения. По этому поводу автор «Кабуснаме» Унсурмаолии Кейкавуса утверждает: «…со всем своим величием Сократ говорит, что если бы я не боялся, что после меня великие мужи-мудрецы могут осуждать меня и скажут: «Сократ кичился, что усвоил все знания мира». А я в ответ им сказал бы, что я ничего не знаю и беспомощен. И не могу заявить, что это моё заявление о себе может быть великим» /4,39/. Унсурмаоли, сравнивая сказанное Сократом, цитирует следующий бейт Абушакура, в котором повторяется тот же смысл изречения Сократа:
Мои познания дошли до такого уровня,
Что я узнал, что не знаю ничего /4,39/.
Всё же размышления автора "Офариннаме" о морали и нравственности в целом берут свое начало из пехлевийских книг наставлений, которые позже заняли достойное место в «Шахнаме» Фирдоуси.
Мухаммад Авфи в восьмой главе «Лубобулалбоб» из всех творений поэтов эпохи Саманидов выделяет "Офариннаме" и считает его «одним из плодов благодарения родословной Абушакура» /1,508/. Выражение Авфи «книга приемлемая и обороты практичные» указывает на большую славу и авторитет произведения Абушакура в этом периоде.
Ризакулхан Хидаят в «Мачмуъ-ул-фусахо» представляет Абушакура как мастера слова и опытного сказителя и приводит примеры из его “Офариннаме”.
Ссылки на стихи Абушакура Балхи, особенно приведения его бейтов из "Офариннаме", в теоретическом наследии прошлого, в том числе в «Тарджумон-ул-балога» Радуяни, «Алмуъчам» Шамса Кейса, «Хадоик-ус-сехр» Рашида Ватвота свидетельствуют о том, что стихи поэта, особенно его "Офариннаме", также имели воздействие на художественную мысль последующих поколений.
Абушакур Балхи кроме произведение "Офариннаме", создал также касыды, газели и другие стихи в жанре месневи. При анализе отрывков из его сохранившегося наследия часто встречаемся с нравоучениями. "Офариннаме", хотя и целиком не дошла до нашего времени, но воочию показывает, что это произведение есть свод размышлений великого поэта на пути исправления человеческой нравственности, и все те триста бейтов из этого месневи, которые дошли до нас, выражают морализаторские и нравственные размышления и идеи этого великого красноречивого мудреца.
Об указанном произведении, о его жанровых и структурных особенностях среди исследователей существуют разные мнения. В том числе, Нелдеке и Такизаде уверенны в том, что «Это стихотворное произведение в той мере, по которой можно судить по его сохранившимся бейтам, состоит из дастана или дастанов, которые, возможно, имели национальный или религиозный колорит. Существует множество бейтов о войне и боях, и это может быть доказательством того, что поэт создавал и рыцарские эпические поэмы. Соответствие размера и стиля этого поэтического творения с «Шахнаме» и повествование или цитаты из него в «Шахнаме» показывают, что Фирдоуси был знаком с "Офариннаме" и использовал его. Учитывая это обстоятельство, Абушакура нужно признать вслед за Фирдоуси одним из предводителей сочинения поэтических дастанов на персидско-таджикском языке, который предшествовал Дакики и Фирдоуси в деле сочинения национальных древних иранских легенд и развития жанра эпоса в литературе» /5, 597/.
Тема использования Абушакуром текстов национальных и эпических преданий и легенд не входит в круг охвата вопросов данной статьи, но относительно того, что месневи Абушакура начинена наставлениями и мудростями нет никакого сомнения и это не может вызывать спора и дебатов. Это подтверждает и цитата из «Тухфатулмулук», где автор называет «Офариннаме» «одним из живых и образных персидских произведений VII или VIII вв., которое охватывает нравственные наставления, рассказы и стихи, связанные с этой темой и эта книга вполне может называться книгой «Одоб» /9, 12/. Одновременно это свидетельствует о том, что «Офариннаме» как наследие премудростей имело влияние и авторитет и в литературной среде автора «Тухфатулмулук».
Ссылка Фирдоуси на содержание "Офариннаме", обращение автора «Кабуснаме» к тексту произведения Абушакура в объяснении некоторых этических вопросов само собой являются неопровержимым доказательством влияния и авторитета этого произведения в персидско-таджикской среде нравственного совершенства. Роль и место Абушакура Балхи освещены в стихах разных поэтов, которые достаточно точно определяют его достойное место в литературе. В том числе Мухаммад Джафар Махджуб цитирует следующий его бейт:
Обратил к небу свой взор человек этот
Сказал: О Господь, очисти от скверни тело моё.
На основе данного бейта он приходит к важному выводу: « Из такого рода бейтов приходишь к мысли, что Абушакур в своём "Офариннаме" после описания высоко образованной в моральном отношении стране или порицания отрицательных качеств людей приводит короткий дастан или лаконичный рассказ в виде соответствующего притча, а если это так, то "Офариннаме" является образцом для создания таких произведений как «Кабуснаме» и «Сиёсатнаме» в прозе, «Хадика» и других месневи Санои, Аттора, Мавлави Джалалуддина и «Бустана Саади в персидской поэзии» /7, 48/.
Действительно, на основе дошедшего количества бейтов этого произведения поэта можно прийти к выводу, что автор "Офариннаме" на наставническо-учительском тоне освещает важнейшие проблемы морали и воспитания своего времени, его идеи также бесценны и актуальны и для последующих времён и поколений. Дошедшие до нас бейты свидетельствуют также о всестороннем мировоззрении, о поэтическом мастерстве Абушакура в освещении нравственных проблем.
Основу нравственной концепции Абушакура Балхи в "Офариннаме", прежде всего, составляют ум, благоразумие и достойные человеческие качества. Из сохранившегося текста произведения выясняется, что Абушакур прекрасно был осведомлён о законах, властвующих над духовной жизнью человека, о роли доверия народной массы и о ценностей человеческого сообщества. Моральную цель, которую он ставит в деле сочинения этой поэмы - это прежде всего исправление человека и определение для него путей достижения совершенной нравственности. Он, сведущий в состоянии и настроениях человеческого общества, вдохновлённый моральными идеями предыдущих поколений, воспитательными наставлениями священного Корана, путём пропаганды мудрых нравоучений, древних исторических намёков и указаний, пословиц и поговорок, стремится исправить недостатки нравственности всего общества, научить каждого способу самосовершенствования, самооценки, управления своими желаниями и страстями, усилению силы воли и правил поведения, и тем самым улучшить жизнь человечества в целом. Эти два бейта, приведенные ниже, воочию определяют нравственную и воспитательную цель произведения:
Обратись ты к этой книге похвалы,
И скажет сочинитель доброжелательный:
«Изучай, научись всему достойному,
Будет светла и радостна твоя жизнь» /7, 12/.
И ещё два бейта, которые не только выражают идеи автора «книги похвалы», но и еще раз подтверждают вышеприведенный вывод:
Пусть твоё существо будет разумным,
Устад часто повторял наставление:
«Если противоядием злоупотреблять,
То оно будет ядом, и жизнь превратит в ад».
Анализируя все сохранившиеся бейты из "Офариннаме", можно определить основполагающие темы нравственного учения этого великого поэта, которые можно сгруппировать следующим образом:
- о разуме и благоразумии;
- хвала знаниям, людям науки и отличительные черты учёных;
- о глупости и незнании, о виновности в своем невежестве;
- об умении говорить, красноречии;
- о мудрости и иносказаниях;
- о дружбе, выборе друзей, правах и обязанностях друзей;
- о вражде и причинах вражды и врагах;
- о детях и их воспитании;
- о дворцовой службе и отношениях к монарху;
- о терпении и торопливости;
- о добре и зле;
- о благочестии и бесчестии;
- о добром и злом нраве;
- о сохранении тайны;
- о мире, жадности и алчбе и тому подобные.
Относительно влияния и авторитета "Офариннаме" можно утверждать, что творение Абушакура среди поэтов V-VI веков в Иране была очень известна и когда они нуждались в бейтах с высоким нравоучительным содержанием, часто обращились именно к этому поэтическому прозведению /10, 507/.
Показателем признания и выбора приведённых в «Тухфатулмулук»-е стихов Абушакура прежде всего являлось то, что они обладали очень высоким моральным содержанием и это стал в будущем рабочей нормой для других исследователей в деле определения относящихся к "Офариннаме" бейтов.
Когда мы размышляем о месневи "Офариннаме", его содержании и идеях, убеждаемся в том, что они основываются на идеи и тематику литературы не только древней Персии, но и исламской эпохи. Разница заключается только в том, что в персидско-таджикской литературе эта тематика отражается в кратких или лаконичных трактатах. В подобные произведения входят краткие нравоучения древности в формах нравственных путеводительных инструкций. Другими словами, Абушакур Балхи при сочинении "Офариннаме" использовал творения учёных древней Персии и наследие своих предшественников от Ханзалы Бодгиси до Рудаки.
Поэты, живущие в IX-X веках, оглядывались на древнее образовательное наследие предков и возрождали нравственные традиции, совершествуя их, а во главе этого движения стояли Абуабдулла Рудаки, Абушакур Балхи, Фирдоуси и другие поэты. А. Афсахзод «все наставления и нравоучения этого океана мудрых размышлений и идей по их сущности и стилю изложения» разделяет на три группы /3, 112/: «первая группа-это наставления и советы, обращённые к господам, вельможам и правителям страны, которая объёмом больше двух других частей; вторая группа-это нравоучения и наставления, обращённые ко всем людям, и третья группа - наставления и советы детям» /3, 112/. Такое разделение приемлемо к образовательному наследию до эпохи Саманидов.
Анализ отношения Абушакура Балхи к образовательному нравоучению в "Офариннаме" показывает, что он был осведомлён в «Наставлениях Хосрова Кубадана», «Книги наставлений Бузургмехра», «Андарзномаи Анушервон». Его знакомство с этими книгами подтверждают сохранившиеся тексты из "Офариннаме" и некоторые основания его исторических и религиозных мыслей, о чём необходимо будет говорить подробнее в отдельности. Не вызывает сомнения и то, что в десятом веке были очень популярны и часто использовались «Книга наставлений Бузургмехра» и «Книга нравоучений Аншервана» /8, 340-347; 449-453/.
Содержание и художественные достоинства "Офариннаме" так ярко представляют сохранившиеся бейты из него, что вне всякого сомнения, это произведение можно считать образцом образовательного наследия в персидско-таджикской литературе. "Офариннаме" литературный щедевр, который связывает эпохи друг с другом, обеспечивает историческую и культурную взаимосвязь между образовательной мыслью предыдущих поколений и современников. Только мнение авторов «Тухфатулмулук» и «Насихатулмулук» относительно этого произведения может являться доказательством того, что "Офариннаме" как образовательное произведение имело высокое предназначение и авторитет в свою эпоху и последующих веках. Общеизвестно, что и в «Тухфатулмулук»-е и в других творениях Газзоли слово автора обращено к монарху, правителю страны, а книги в ту эпоху и сочинялись для правителей и хранились для них. Абушакур Балхи также посвящает своё "Офариннаме" Нуху Саманиду. Своё слово он также ставить на службу эмиру, а эмира - на службу слова. С этой позиции Абушакур Балхи группирует нравственные размышления в своем произведении по трём основным направлениям:
- "Офариннаме" охватывает нравственные размышления предков, личный опыт самого автора произведения.
- От начала до конца в произведении возрождается высокая нравственность.
- Автор придаёт нравственным традициям форму практического нравственного учения.
В книге Махмуда Мудаббири и «Стихах современников Рудаки» месневи начинается с восхваления разума и мудрости. Но порядок расположения бейтов при сравнении издания Саида Нафиси и Дабира Сияки, который составил их по книге «Тухфатулмулук», не соответствует. В «Тухфатулмулук» первая условная глава творения, которую Дабири Сияки составил их на основе «Тухфатулмулук», начинается с полустишия «Хирадманд гуяд хирад подшост!» («Мудрец говорит, что разум всего выше!»). В других текстах данная глава начинается с бейта:
Мудрецы знают цену чистоты и скромности,
Правдивости, благородства, срадкоречия.
Сохранившийся текст "Офариннаме" начата с восхваления мудрости и мудрецов, в которых воочию проявляется воздействие нравственных критерий древнего Ирана. Следует отметить, что так начинается большинство произведений образовательного направления. Следовательно, в тексте "Офариннаме" мы видим тот же порядок, царивший тогда в пехлевийских книгах нравоучений, «Шахнаме» Фирдоуси и других книгах о нравственности /13, 9/. Похвала мудрости в месневи Абушакура действительно напоминает пехлевийскую поэму «Менуи хирад», которая начинается с имени и восхваления Творца, а потом определются, утверждаются и воспеваются ценность и достоинства мудрости и разума /11, 178-221/. Эта традиция берёт начало в «Шахнаме» Фирдоуси и соблюдается в всех произведениях подобного рода.
Поэты Х века, особенно Абушакур Балхи, высоко ценили роль и положение разума с нравственной позиции:
Мудрецы говорят, что разум владыка мира,
Он управляет всеми: избранными и массами.
Для разума войском служат тела людские,
А их желания, страсти и мечты его верные слуги /2,150/.
Если пользоваться выражением русского исследователя Дмитрия Лихачёва для обозначения конкретной эпохи - «период социального расширения литературы» /6,195/, то особенности подобного периода ярко проявляются в соответствующем наследии поэтов Х века. В этом контексте деятельность лучших мастеров слова бесподобна и оказала совершенное содействие в будущем в деле формирования целевой литературы. На примере творчества Абушакура Балхи можно заключить, что литература Х века не имеет социальную ограниченность. Героями этой литературы являются и царь, везирь, и представители различных сословий народа. Другими словами, в такой литературе «слово идёт о тысячах людей» /12,112/. Конечно, мы не можем себе представить количество лиц в "Офариннаме", как это возможно определить в «Шахнаме» Фирдоуси. Но и это немногочисленное количество сохранившихся бейтов даёт нам представление о том, к кому в них обращена речь, кого воспевает поэт. Бушакур направляет властителю послание, будь тот Нух или кто-то другой. Он упоминает о разных людях с щедрой душой, талантливых, занимающихся обучением и воспитанием, невежественных, о любителях красноречия, врачах-целителях, об отцах и сыновьях, основах «царствования и религии», о пророках, мужчинах и женщинах, о старцах и юнцах, о земледельцах и ремесленниках, воинах и падишахах, о богатых и нищих, об угнетателях и угнетённых. Мысль поэта не имеет национальной и религиозной ограниченности. И это есть средство, заставляющее проницательного читателя, прочитав такое количество оставшихся от "Офариннаме" бейтов, задуматься над тайнами сотворения мира, осуждением земной и потусторонней жизни, о гуманизме, о добрых и скверных поступках, о взаимоотношениях между людьми, о роли и месте слова и поэта и о других проблемах жизни.
При чтении месневи перед нашими глазами ярко предстают популярные, общеизвестные личности царей и нищих, глупцов и благоразумных, счастливых и несчастных, могущественного и ничтожного, победителя и побеждённого, благодетельного и скупого, искателя истины и ленивого, сильного и слабого, зрячего и слепого, благочестивого и развратного, созидателя и разрушителя и десятки других противоположностей, которые скрывают в себе высокие человеческие качества и отвратительные пороки. На первый взгляд, в этом произведении всё объясняемое кажется простым и обыкновенным. Но волшебством слова талантливого поэта обыкновенные мысли превращаются в высокие общечеловеческие идеи и ценности.
Автор "Офариннаме" ясно понимал, что основной целью его мудрых изречений является, прежде всего, воспитание совершенного, примерного человека. В этом он и видит своё призвание как поэта и предназначение своего месневи. Но в придачу к этому мы осознаём, что могучий певец раскрывает перед читателем жизненные трудности, показывает философию правильной жизни. В этих нескольких сотнях бейтов разъясняется свод вопросов, которые стали бы средством формирования образцовой личности и создания богатого материального и духовного мира человека. Поэт обращается не только к монарху, он считает, что всем необходимы справедливость и совесть, достойное поведение, мир и добронравие, вдумчивость и дальновидность, великодушие, мягкость, политика, могущество, непоколебимость и твёрдость духа.
С этой позиции Абушакур Балхи, как человек, осведомлённый во многих проблемах общества, и как талантливый поэт, ставит созидательную задачу духовного и нравственного воспитания человека, облагораживания его. Эту задачу, которую только в XVII-XIX веках поставили перед общественностью просветители Европы, чуть позже русские, а ещё позднее в Иране и Бухаре, которые серьёзно начали практическое осуществление этой задачи. То есть суть мыслительной концепции поэта заключается в осуществлении целого ряда образовательных и воспитательных задач.
Для аргументации вышеизложенной мысли считаем необходимым цитировать следующие слова Абдурауфа Фитрата: «За этот последний век, когда во всех концах исламской земли видны признаки жизни, каждый из тюркских, арабских и персидских учёных, почувствовав этот порок своей нации относительно порядка и благополучия семьи стали сочинять множество книг и в каждой из этих книг давали пояснения и комментарии предписаниям религии, в которых определяются правила и инструкции для семьи. Но общий наш состав туркистанцев, особенно мы, бухарцы, были лишены этого добра. На сегодняшний день мой уважаемый и неутомимый друг Абдулвахид-эфенди Мунзим, чьи мысли всё время заняты размышлениями о счастье бухарцев, мне делал указание, чтобы я написал книгу об этом» /14, 17/. Здесь Фитрат имеет в виду написание и публикацию своего образовательного трактата «Семья или семейные обязанности», который сделал его основателем таджикской школы нового стиля в начале ХХ века.
Краткий сравнительный анализ уровня и содержания месневи Абушакура Балхи и трактата Фитрата показывает, что тот аспект развития общества, о котором призадумались просветители-таджики в начале двадцатого века относительно воспитания человека, совпадает с чаяниями Абушакура в десятом веке об образовании, обучении и воспитании человека. Другими словами, Абушакур Балхи в своё время был осведомлён о разногласиях в нравственности и поведении членов общества и по этой причине хотел увидеть человека чистого и свободного от умственных и физических изъянов.
Содержание и идеи некоторых бейтов «Офариннаме» наводят на мысль, что автор в сочинении этого своего произведения опирался на аналогичную пехлевийскую литературу, на исторические и национальные основы данного явления и, используя исламскую мораль, создал совершенное созидательное учение. С этой позиции месневи Абушакура Балхи создавало историческую и культурную связь между образовательным видением и мнениями предков и современников. Моральные размышления Абушакура Балхи делятся на три основные группы: а) это произведение, где он совмещает моральные мысли предков и личный жизненный опыт автора; б) идеальная мораль, которая пользовалась основательной влиятельностью; в) нравственные традиции, представленные в виде практического морального учения.
Литература:
-
Авфӣ М. Лубобуалбоб. Аз рўи чопи профессор Браун, бо муқаддима ва таълиқоти аллома Муҳаммад Қазвинӣ ва нусхаи таҳқиқоти Саид Нафисӣ ва тарҷумаи дебочаи инглисӣ ба форсӣ бо қалами Муҳаммад Аббосӣ, номаи аввал, китобфурӯшии Фахри Розӣ. Таърихи чоп баҳори 41.–2036 с.
-
Ашъори ҳамасрони Рўдакӣ. Тањияи матн ва луѓату тавзеҳот аз Худоӣ Шарифов ва Абдушукур Абдусатторов.-Душанбе: «Адиб», 2007.–с.126–172.
-
Афсањзод А. Фирдавсї ва суннатњои назми ахлоќї //«Садои Шарќ, 2006, 1. - с. 103– 123.
-
Ганљи бозёфта. Гирдоваранда Муњаммад Дабири Сиёќї, интишороти китобхонаи Хайём –Тењрон: обонмоњи 1334 хуршедї.–с.3–44
-
Доиратулмаорифи бузурги исломї.-Тењрон,1385.–с.597.
-
Лихачёв Д. С. Избранные работы в трех томах. Том 1.- Ленинград: «Художественная литература», 1987.- 654.с.
-
Мањљуб М. Љ. Сабки хуросонї дар шеъри форсї. Баррасии мухтассоти сабки шеъри форсї аз оѓози зуњур то поёни ќарни панљуми њиљрї.–Тењрон: Интишороти Фирдавсї ва Љомї. Чопи аввал, бе таърихи нашр.–737 с.
-
Мирзоев А. Абўабдулло Рўдакї. Сталинобод: Нашрдавточ, 1958.–276 с.
-
Мирзоев А. Тарѓиби илму дониш дар назми асри дањ//Абдулѓанї Мирзоев. Сездањ маќола.- Душанбе: «Ирфон», 1977.–с.161–170.
-
Нафисї С. Муњити зиндагї ва ањвол ва ашъори Рўдакї–Техрон, 1382, чопи аввал.–688с.
-
Саймуддинов Д. Адабиёти пањлавї. – Душанбе: «Пайванд», 2003.– 232 с.
-
Сатторов А. Рўдакї ва шеъри рўдакивор//Армуѓони «Ганљи сухан»(љилди аввал)- Хуљанд, 2007.- с. 21-29
-
Сафо З. Андарз //Хабар, якшанбеи хурдоди соли 1371- с.9.
-
Фитрат А. Оила ё худ вазоифи хонадорї.- Душанбе: «Ирфон», 2007.– 157 с.
